Удивительным образом развивается ситуация вокруг дачного поселка "Речник". С одной стороны, мы все больше и больше узнаем о несчастных наследниках работников канала имени Москвы, которым в далеких 50-х выделили землю для садоводства и огородничества. Например, один из активистов поселкового сопротивления, отставной военный Александр Навроцкий, как выяснилось, умудрился продать участок, на который у него не было никаких документов о собственности. За, внимание, 57 миллионов рублей – 2 миллиона долларов США. А Ангелина Абрамова, 3-этажный особняк которой разрушили одним из первых, намерена взыскать с правительства Москвы 20 миллионов рублей. Даже интересно, что же это за дом у нее такой был за 20 миллионов рублей.
С другой стороны, выясняются интересные подробности юридического характера. Например, Кунцевский суд Москвы взял и отменил постановление о сносе того самого дома Ангелины Абрамовой. Но дом-то уже снесли! И что теперь, спрашивается, делать? В другом постановлении суда юрист Михаил Барщевский вычитал удивительную цитату: "прекратить право пользования земельным участком гражданина N путем сноса самовольно возведенного строения". Я не юрист, но даже для меня понятно, что прекратить право пользования участком путем сноса строения на этом участке никак невозможно. Кроме того выяснилось, что суды не принимали у жителей "Речника" заявлений на легализацию построек в рамках так называемой "дачной амнистии", что вообще уже ни в какие ворота не лезет.
И вот в дело вмешался сам президент, и поручил Генеральной прокуратуре приступить к выяснению законности действий судебных приставов. Генеральная прокуратура приступила и немедленно выяснила, что некоторые дома были снесены вообще без всяких постановлений судов. И здесь возникает интересный вопрос. Основной задачей деятельности российской прокуратуры является надзор за исполнением законов. И если после поручения президента прокуратура вдруг выясняет, что суды выносили незаконные решения, а судебные приставы действуют вообще без всяких на то законных оснований, то я хочу спросить у прокуратуры – а где она была раньше? Ведь если есть беззаконие, то значит в этом прямая вина прокуратуры, смысл существования которой в недопущении беззакония. Почему прокуратура не действовала до того, как выступил президент? Чем эта прокуратура вообще занимается? То есть у нас с вами получается, что суды выносят решения, незаконность которых очевидна даже не-юристам. Приставы сносят дома без всяких судебных решений, а прокуратура всего этого не замечает.
Система вообще не работает, пока ее не пнет президент. Поневоле начинаешь задумываться о том, что, быть может, не только министерство внутренних дел надо бы разогнать, а вообще надо разогнать всё, оставив только одного президента. Не сочтите, конечно, за экстремизм.
http://www.vesti.ru/doc.html?id=340782