Понятие недвижимости
Отрывок из проекта статьи, посвящённой приобретению недвижимости. Буду признателен, если укажите на аспекты, которые требуют дополнительного разъяснения, уточнения, осмысления.
Господствующее представление об определяющем значении неподвижности вещи без соразмерного ущерба её целостности есть лишь подобие классической идеи связанности имущества, прирастающего составной частью к земле. Истоки «земельного» канона недвижимости, вероятно, следует искать в том, что земля представляет собой единственную в природе вещь, которая является вечной, служит самостоятельной основой для пространственного освоения человеком внешнего мира в качестве пригодной среды обитания оседлых народов и не требует для её присвоения специальных усилий, связанных с добычей и переработкой. Отсюда особая публичная значимость оборота недвижимости и стремление государства поставить себя между участвующими в нём частными лицами. Естественное различие оборота вещей движимых и недвижимых создаёт потребности в отражении ипотечных прав и преодолении затруднения, связанного с распознанием владения. Для удовлетворения этих потребностей достаточно условной обязательности внесения вещного права в достоверный реестр без правопорождающего значения записи.
Иной подход обозначен составителями Концепции совершенствования общих положений ГК РФ, согласно которому недвижимость отождествлена с правом на неё, которое занесено в реестр. Это плод прямого заимствования из Германии, где строения, возведённые на земельном участке, принадлежащем застройщику на праве застройке, считаются (фикция) частью этого права (§12 Закона о наследственном праве в Германии)[1]. Иными словами, недвижимость – то, что находится в пообъектном реестре прав, если это не противоречит природе вещи. Например, так описывает эту идею проф. РШЧП Р.С. Бевзенко: «В праве же недвижимости гражданско-правовому термину «вещь» соответствует термин «раздел реестра». Следовательно, если для некоторого объекта открыт раздел реестра, то именно этот объект и является (с точки зрения гражданского права) вещью»[2]. Подобный взгляд, сформированный под действием принципа внесения, кажется не вполне корректным, поскольку меняет местами причину (вещь) и следствие (право на неё), смешивая и отождествляя объективный факт и субъективное право.
Конечно, утверждение о наличии в гражданском обороте вещи безотносительно права на неё лишено смысла. Даже бесхозяйная вещь имеет номинального собственника. Не подлежит сомнению и организационно-техническое преимущество единого реестра, в котором учтены как характеристики объекта, так и права на него. Однако, хотя недвижимость и является понятием юридическим, обозначая правовой режим, тем не менее его триггером является не формальное признание со стороны правопорядка, а отмеченная нами выше природная особенность земли. Открытие раздела реестра есть акт юридической квалификации имущества в качестве недвижимости, который создаёт условия для объявления третьим лицам вещных прав на объект. Будучи действием правоприменительным, он не зачинает гражданское правоотношение, а лишь констатирует его. Достаточно принять во внимание, что вещные права на недвижимость появились задолго до возникновения реестра. Последующее развитие экономического обмена и увеличение плотности населения потребовали с целью предупреждения конфликтов более точного описания местоположения недвижимости. Отражение объекта в кадастре лишь фотографически достоверно (жаль, что не в 3D изображении) фиксирует ранее возникшее по своему естеству правоотношение.
Необходимость кадастра недвижимости состоит в точном обозначении границ абсолютного господства лица, но над вещью ли? Поскольку физически личность трёхмерна, то и юридически занимаемое ею пространство также имеет 3D проекцию, естественно ограниченную самой хозяйственной необходимостью и в пределах, не затрагивающих публичные интересы. О том, что земля как физический объект лишь центр притяжения этой проекции, а недвижимость как понятие юридическое не сводится к плоскостной опоре на казуистических примерах с навесающими соседскими деревьями знали уже давно (usque ad sidera, uscue ud inferоs[3]). С научно-техническим прогрессом в освоении недр и атмосферы это правило по мере публицизации частного права получило оговорку: «Собственник земельного участка вправе использовать по своему усмотрению все, что находится над и под поверхностью этого участка, если иное не предусмотрено законами о недрах, об использовании воздушного пространства, иными законами и не нарушает прав других лиц» (п.3 ст.261 ГК). В настоящее время отмечается актуализация объёмного понимания недвижимости в связи с охраной «воздушных границ» частных землевладений от беспилотных летательных аппаратов[4].
Юридическое понятие недвижимости, таким образом, схлопывает в себе объект и субъективное право на него. Они пребывают в ней совершенно особом агрегатном состоянии, в котором лицо обретает наибольшую полноту индивидуальной свободы как бы находясь внутри вещи. По тем же соображениям уплотнение собственности приводит к концентрации соседских прав, а значит ко всё большему ограничению собственности на недвижимость. С этой точки зрения в отличие от вещей движимых право на недвижимость представляется не столько правом на вещь, сколько пространственной ячейкой самой личности, вместилищем её индивидуальной свободы вне обязательств, за исключением принятых на себя добровольно и в пределах публичных ограничений. Недвижимость – это право внутри самой вещи (в юридическом смысле res in commercium). Когда собственник находится за пределами своей недвижимости, в чужом пространстве, он не теряет собственность, сохраняя потенциальную возможность обретения полной свободы. Предложенная нами объяснительная модель показывает философскую подоплеку синтетического понятия недвижимости, вмещающего в себя как объект, так и право на него таким образом, что в результате мы имеем абсолютное право внутри самой вещи.
Для установления момента возникновения недвижимости показательно недавно рассмотренное дело камчатской ГЭС[5], в котором Верховный Суд РФ указал на необходимость исследования нижестоящим судом правового режима каскада ГЭС, состоящего из 3 станций и высоковольтных линий, в качестве «единого объекта». Между тем, суды установили, что по данным ЕГРН станции отражены в качестве самостоятельных объектов, но фактически представляют собой технологически взаимосвязанное сооружение, полноценная эксплуатация которого возможна только целиком. Следовательно, Верховный Суд РФ правильно[6], на наш взгляд, отдаёт приоритет фактическому положению вещей, если имеются основания к опровержению презумпции достоверности реестра. От этого может зависеть исход дела, поскольку в случае с единым недвижимым комплексом (ЕНК) требуется голосование собственников всех трёх ГЭС.
Иной взгляд представлен в доктрине проф. РШЧП Р.С. Бевзенко, который считает, что оговорка о включении ЕНК в реестр согласно ст.133.1 ГК в равной степени относится как к нахождению его элементов на одном земельном участке, так и на нескольких земельных участках. Автор, хотя и с оговорками, проводит параллель между ЕНК и сложной вещью на том основании, что в случае с недвижимостью речь идёт о преобразовании изначально пообъектной собственности в единый объект по заявлению их собственника[7]. С такой позицией нельзя согласиться. Сравнение со сложной вещью неудачно, поскольку, как верно указывает сам автор, ЕНК в отличие от неё – это одна вещь, правовой режим которой нельзя изменить по соглашению. Собственно, закон прямо указывает на применение к ЕНК правил о неделимой вещи (абз. 2 ст.133.1 ГК). Подобное положение, когда ЕНК не назван неделимой вещью, но к нему применяются соответствующие правила, не случайно, поскольку понятие ЕНК объемлет две различные объединённые по назначению совокупности зданий и сооружений – 1) связанные физически или технологически, либо 2) расположенные на одном земельном участке вне зависимости от такой связи.
Перваягруппа объектов ЕНК (фактический ЕНК) – это классическая по своей природе неделимая вещь, поскольку изъятие отдельных составных частей приводят к дисфункции целого. Такие объекты могут рассматриваться в качестве единой вещи в силу их естественной связанности без необходимости обращения к реестру. Вторая группа объектов относится к понятию ЕНК (книжный ЕНК) только в силу их закрепления в качестве единой вещи в реестре по выбору собственника. Если ему угодно, общее назначение объектов может быть как в режиме сложной вещи (когда в ЕГРН отражены права на каждый из них), так и в режиме неделимой вещи. Однако в последнем случае, учитывая отсутствие фактической связанности объектов, правовой режим неделимой вещи приобретается только путём их объединения в реестре.
Довод о том, что такой подход излишне бюрократизирует оборот недвижимости, не вполне заслужен. Действительно, сам факт появления здания или сооружения на земельном участке должен по умолчанию рассматриваться как улучшение земельного участка новой составной частью. Вместе с тем, когда идёт речь о нахождении на одном земельном участке нескольких зданий и сооружений, то по общему правилу каждый из этих объектов отчуждается самостоятельно друг от друга. При этом реализация принципа superficies solo cedit, закреплённого в ст.273 ГК, в любом случае требует выделения части земельного участка, необходимого для использования отчуждаемого объекта.
Изложенное нами толкование нормы о едином недвижимом комплексе находит поддержку в судебной практике в тех делах, в которых суды игнорировали волю собственника на раздел фактического ЕНК и на рассмотрение в качестве ЕНК самостоятельно учтённых объектов, не имеющих физической или технологический связи:
признан законным отказ в государственной регистрации котельной, которая квалифицирована в качестве составной части ЕНК вместе со зданием детского сада и хосписа[8], участка высоковольтных линий как части комплексного магистрального сооружения[9];
не признаны в качестве ЕНК зарегистрированные пообъектно складские и гаражные здания, используемые в качестве производственной базы и находящиеся на одном земельном участке[10].
К сожалению, абстрактно сформулированные правовые позиции Верховного Суда не проводят принципиального различия между фактическим и книжным ЕНК, что является недоработкой абз. 1 п.39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Следовательно, диспут о значении реестра восходит к понятию недвижимости и составляет частное проявление общего вопроса о конкуренции консенсуальной и разъединительной систем переноса собственности на вещи. Недвижимость возникает вне реестра, однако, будучи описанной, она формально обретаем в нём чёткую форму. Справедливо и обратное утверждение, что попадание в реестр объектов, которые по природе своей не являются недвижимостью (мелиоративные системы, асфальтовые покрытия, многолетние насаждения, террасы и пр.), не создаёт для них правовой режим недвижимости. Они требуют постоянного участия человека, чтобы не прийти в упадок, либо предназначены для функционального улучшения земельного участка, а значит не способны стать самостоятельным и вечным природным вместилищем наиболее полной индивидуальной свободы лица в пространстве. Право собственности на них не требует регистрации, приобретается собственником земельного участка, а физическая связь с землёй выступает для третьих лиц маркером принадлежности имущества землевладельцу (superficies solo cedit). Иное устанавливается по соглашению с ним, предметом которого может быть наделение ограниченным вещным правом на земельный участок.
Принципиальное отличие недвижимого имущества от движимого заключается в том, что право на недвижимость – это право не на вещь, а внутри вещи. Только находясь в принадлежащей себе пространственной проекции, личность обретает всю полноту индивидуальной свободы. Этот правовой режим называется недвижимостью. Образно говоря, недвижимость – это юридический футляр, в котором лицо обретает абсолютную свободу действий, за исключением добровольно принятых на себя и публичных ограничений.
Недвижимость возникает по своему природному естеству как результат проприетарного освоения пространства свободной личностью, принадлежащей к оседлым народам. Все остальные объекты могут считаться недвижимостью только путём искусственного отнесения их к таковым правопорядком. Постановка недвижимости на кадастровый учёт есть лишь юридико-технический акт квалификации правового режима недвижимости применительно к точно описанному пространству.
Особая публичная значимость оборота недвижимости обусловила стремление государства поставить себя между частными лицами. Напротив, естественная причина различия в вещном обороте вещей движимых и недвижимых заключается в отражении ипотечных прав и затруднении распознавания владения. Для удовлетворения этой потребности в защите права и распоряжения им достаточно условной обязательности внесения вещного права в реестр без правопорождающего значения записи.
[1] См. также Бевзенко Р.С. Земельный участок с постройками на нём: введение в российское право недвижимости. – М.: М-Логос, 2017. С.12. Со ссылкой на Wieling H.J. Sachenrecht. 5. Aufl. Springer, 2007. S. 383.
[2] Бевзенко Р.С. Там же. С.36. П.90.
[3] Позднелат. «до звёзд и до преисподней» нашло прямое закрепление, например, в ст. 552 Французского гражданского кодекса («собственность на землю включает в себя всё, что находится над и под землёй») и в ст. 667 Швейцарского гражданского уложения («собственность на землю простирается вниз и вверх настолько, насколько это необходимо для её осуществления»).
[4] Бевзенко Р.С. Там же. С.61. П.145. Со ссылкой на Rule T.A. Airspace in the Age of Drones // Boston University Law Review. 2015. Vol. 95. No. 1. P. 155–207.
[5] Определение СКГД ВС РФ от 15.05.2018 по делу № 60-КГ18-1. Долевой собственник одной из станций, входящих в каскад ГЭС, проведя голосование на собрании собственников, потребовал смены доверительного управляющего.
[6] Позиция Верховного Суда РФ в этом деле заслуживает одобрения лишь в материально-правовом смысле, в процессуальном же отношении мы имеем совершенно неприемлемое перекладывание на нижестоящие суды решение вопросов права.
[7] Бевзенко Р.С. Там же. С.54-55, 57. П.132-133, 137.
[8] Определение ВС РФ от 1.09.2015 № 306-КГ15-10906 (судья Е.Е. Борисова).
[9] Определение ВС РФ от 23.05.2016 № 305-КГ16-4222 (судья И.Л. Грачёва).
[10] Апелляционное определение СК АД Верховного Суда РФ от 6.06.2018 № 18-АПГ18-10 (председательствующий судья В.Б. Хаменков).
